В школьные годы я рос в самом бандитском районе Чернигова - Лесковице. Сразу после окончания школы два моих соседа-однокласника Толик Полусмак т Серёжка Ларичев сели в тюрьму. Поэтому я рос домашним ребёнком. Всё свободное время проводил не на улице, а у бабушек Вербицких-Белозерских-Марковичей-Дорошенок-Вороных. Вечера мои были наполнены рассказами о Предках, друзьях и побратимах Шевченко. Рассказывыали и о его последних днях, свидетелем которых был мой прадед, тогда студент С-Петербургского университета, поселенный отцом в дом побратима отца- архитектора Штакеншнейдера. Там же жили друзья Шевченко - Афанасий Маркович и ЯЯков Полонский, наставники моего прадеда. Вот к ним и заходил на " рюмку чая" отчаявшийся Тарас. О причинах его смерти и той, которая ускорила его смерть и расскажу здесь. Расскажу и о её горьком искуплении того греха. Земля ей пухом...

О нём давно забыли и в России и в Украине. А вот его песни "Очи чёрные" и "Помню я ещё молодушкой была" мировые шлягеры и сегодня. Он не был моим предком. Предок моего отца преподавал в организованной Гребинкой школе. Но всё равно я включаю его в Книгу предков

В школе я шёл на золотую медаль. Но на выпускном экзамене по украинской литературе меня дёрнуло выбрать сочинение на свободную тему и взять тему "мой Шевченко". Мой родной прадед Николай Андреевич Вербицкий-Антиох был другом последних дней Шевченко. Мои предки Виктор Забила и Афанасий Маркович были его друзьями. Пантелеймон Кулиш, который, чтобы откараскаться от ссылки на Крайний Север, куда сослали брата его жены, усыновил в 1848 сына и дочь умершего в этом году брата Николая. Благодаря этого вместо Архангельского края попал в столицу оружейников Тулу. усыновленный племянник Александр был родным дедом моей бабушки.Так что  по родоввым перессказам я знал о Шевченко такоен, что и не снилось  Шевченковедам. Вот и написал на 12 листах сочинение "Тарасове Сонечко" о любви Тараса к братовой Виктора Закревского -Анне и о их дочурке Сонечке, на которую ему даже взглянуть не дали.(Она воспитывалась в Парижском пансионате и после окончания его вышла за американса Джона Фелема. Дальше следы её и её детей затерялись). За покушение на целомудренность революционного поэта-девственника мне влепили кол и не то что за медаль, за возможность поступить в университет, пришлось забыть. Благодаря свитку с рецептами водок Виктора Забилы поступил во всесоюзный Киевский технологический институт пищевой промышленности, где не было украинского языка. Вот ещё об одной любви Тараса Шевченко и его сыне Алексее Максимовиче и написал я в этом очерке, опубликованном в России, Белоруссии, Израиле и США